В рубрике «Гений места» мы пишем об интересных местах, памятниках и зданиях Москвы. В этот раз «герои» — ленд-арт-объекты Николая Полисского, одного из самых известных современных художников России. Прелесть новейшего искусства — в том, что оно кое-что рассказывает о нас самих. Начнешь рассуждать о смыслах этих странных, как будто доисторических строений — и невольно придешь к совершенно другим вопросам: как воспринимает реальность житель мегаполиса и чего ему в ней не хватает? Вполне возможно, «Лихоборские ворота» уже знают ответ.
Удивление?
Жителя Москвы сложно удивить. В том числе и архитектурой. Москва — город-калейдоскоп. Классические особнячки XIX века перемешаны с доходными домами эпохи модерна и допетровскими церквушками. Тут же строго-бетонный конструктивизм — революционные 1920-е, а еще сталинки, хрущевки, брежневки, причудливые ЖК «лужковского стиля» и стеклянные бизнес-центры последних лет. Такой странный, но очень живой коллаж из эпох и мировоззрений. Возможно, где-то в этих склейках, в грубых швах, сцепляющих Древнюю Русь, Российскую империю, Советский Союз с современностью, и обитает дух города. Видишь очередное неожиданное сочетание… Нет, уже не удивляешься, потому что они здесь на каждом шагу. К счастью, из этого порядка вещей есть исключения. О некоторых и поговорим.
Вышедшего из метро «Владыкино» встречает довольно заурядный пейзаж. Пылит Алтуфьевское шоссе. Над ним торчит панельная плита гостиницы «Восход». Дальше — 16-этажки брежневских времен, новый жилой комплекс, а когда дома расступаются, вырастают небоскребы, дотянувшиеся сюда с самой дегунинской окраины. По-прежнему ничего удивительного? Нет, кое-что мы все-таки пропустили… Сначала они незаметны — в великанском пейзаже кажутся детской поделкой, вроде шалаша из прутьев. Но стоит подойти поближе, и «Лихоборские ворота» встанут настоящей триумфальной аркой. Только не римской, хотя и очертаниями, и масштабом они напоминают арку Тита на via Sacra, а варварской или даже первобытной. Арка — птичья: со стороны похожа на непричесанное гнездо. Выцветшие прутья торчат во все стороны — ежистая, колючая. Кажется, что она была построена задолго до египетских пирамид и зиккуратов Междуречья. И вот это уже странно! К таким древним и чудны́м Москва все-таки не привыкла.
Николай Полисский. Лихоборские ворота. 2005 г.
Конечно, это выдумки. Автор «Лихоборских ворот» — ленд-арт-художник Николай Полисский, а возвели их всего-то в 2005-м. В Москве есть и другие его работы в такой же «доисторической» манере. Одна из них — ансамбль в парке «Чермянка», появившийся в четырех километрах от ворот в 2014 году. Но почему вообще эти странные, «первобытные» памятники оказались нужны шумному и энергичному мегаполису? Что они привносят в него и какие смыслы можно в них увидеть?
Ленд-арт — художественное направление, зародившееся в США и Великобритании в 1960-е годы. Его представители стали создавать свои произведения, используя природные материалы и ландшафт. Художники размышляли о взаимодействии человека с окружающей средой, поднимали вопросы экологии, при этом старались сохранить и подчеркнуть специфику места. В США такой «уход в природу» был также выражением протеста против коммерциализации искусства в музеях и галереях. Известные представители — Роберт Смитсон, Ричард Лонг, Уолтер Де Мария и др.
Триумфальная арка Тита. Рим. I в.
Пейзажист в пейзаже
Николаю Полисскому 64 года. Он — один из самых известных современных художников России. Вокруг его необычных построек возник крупнейший в Европе арт-парк «Никола-Ленивец». С них же начался фестиваль «Архстояние», со временем ставший очень популярным. Можно сказать, что место в истории отечественного искусства для Полисского зарезервировано.
До 2000-го — совсем другая картина. Перспектива прожить вполне полноценную, но и вполне заурядную художническую жизнь — живопись (в основном пейзажи) продается, ученики учатся, выставки проходят. По большей части, правда, не персональные — с арт-группой «Митьки», в которой Николай был не на самых первых ролях.
Складывалось все постепенно. Еще в конце 1980-х товарищ Полисского, архитектор Василий Щетинин, нашел удивительно красивое место — подзаброшенное село Никола-Ленивец в Калужской области: высокие берега реки Угры, полуразрушенная церковь, леса, простор, округлый петрово-водкинский ландшафт. Вскоре там образовалась коммуна художников. Полисский тоже купил дом. Потом, в самом начале 1998-го, разошелся с «Митьками». Потом надоело писать картины — не будничная скука, само собой, а уныние от того, что живопись стала привычкой, рефлексом без открытий и запала новых идей. «Я вдруг понял, что превращаюсь в какое-то животное, вечно пережевывающее краску… Чувствовал, что прочно упираюсь головой в потолок. Я видел, что есть другое искусство, но не знал, как в него войти…»
Николай Полисский. Снеговики. 2000 г.
Оказалось, вход в другое может распахнуться в самом неожиданном месте. Допустим, заснеженные поля, по обе стороны вдалеке наверняка тянутся ломаные полоски леса. Равнина разрезана чуть заметенным шоссе, по нему — машина, как слайдер, — молния на белой толстовке вдруг расстегивается. А всего лишь много снега намело зимой 2000-го. Идея появилась сама собой: «Много снега». — «Интересно, сколько снеговиков можно налепить?» — «Почему бы и нет?» — «Забава?» — «Ленд-арт-проект!» Лепил не один, конечно, — предложил жителям соседней деревни Звизжи. Получилось больше двух сотен снеговиков — целое племя, бредущее по склону холма к реке, странные призраки войска, стоявшего на той же Угре в 1480-м и стоянием этим положившего конец татаро-монгольскому игу.
«Художники улучшают качество жизни, среды. Без них все серое, но людям это еще нужно понять. В городе обязательно должно быть что-то яркое. Ему нужно больше арт-объектов. Не обязательно строить их навсегда. Можно, например, установить на какое-то время, чтобы люди посмотрели, подумали, поспорили, а затем убрать и сделать новые»
Николай Полисский
Так постепенно начала формироваться команда Полисского. Его постоянные соавторы — мастера артели «Никола-Ленивецкие промыслы». Близкие, правда, сначала не осознали всю серьезность происходящего. Их можно понять. Бросить стабильную живопись ради сомнительных игрищ на свежем воздухе — причуда на грани безумия. Ленд-артом до Полисского в России, по сути, никто не занимался. Но на «Арт-Москве» фотографии проекта покорили и критиков, и зрителей. Выяснилось, так можно — работает!
Николай Полисский. Сенная башня. 2000 г.
Вокруг полузаброшенного села стали твориться очень странные вещи: появились башня-зиккурат из сена, пирамида из дров, снежный акведук. Сначала — сезонные. Потом — более долговечные. Рядом возникли постройки других архитекторов и художников. Арт-парк. Фестиваль. Известность. Популярность. С исторической справкой пора заканчивать.
Современное искусство «древнего племени»
После съезда с «Калужки» и череды вполне заурядных пейзажей в поле неожиданно появляется «Бобур». Это сооружение явно не от мира сего и возведено как будто инопланетянами, которые почему-то решили, что саксофоны в качестве строительного материала куда лучше стекла и бетона. Что это — святилище, чудно́е приспособление для переработки воздуха или, может, музыкальный инструмент, аккомпанирующий песням ветра?.. Но на другой стороне дороги уже показались белые ворота, в которых современные научные и технические образы перемешались с первобытным драйвом. Откуда, интересно, в Калужской области взялась, еще и триумфальной аркой отмеченная, временна́я петля? Обдумать эти чудеса спокойно вы не сможете — «Вселенский разум» не позволит. Да, тут же — настоящий гигантский мозг с извилинами из дерева и металла. По сторонам — стелы, они же доисторические ракеты…
В дни «Архстояния» в Ленивце — как летом в Риме. Толпы туристов — волна за волной, племя за племенем — набегают на все эти «варварские» достопримечательности и ослепляют их вспышками фотоаппаратов. Иногда гостей так много, что хочется приехать в другие дни, в тишину, которая очень подходит постройкам Полисского и его команды.
Объекты Полисского в Николе-Ленивце — произведения, играющие в памятники древности. История прилагается к ним с момента создания — как будто это не современные авторские вещи, но святилища, возведенные безымянными мастерами из народа, который обитал здесь много столетий назад. С первого дня существования воспринимаются как старина, следы жизни, давно покинувшей эти места.
Николай Полисский. Бобур. 2013 г.
Николай Полисский. Вселенский разум. 2012 г.
Николай Полисский. Вселенский разум. 2012 г.
А что если подыграть и обмануться — притвориться, что эти «памятники» действительно построены неким древним народом? Если так, то он поразительным образом предугадал или впитал в себя традиции самых разных культур: насмотренный зритель обнаружит в здешних постройках нотки римской, вавилонской, средневековой, даже постмодернистской архитектуры. Впрочем, гораздо важнее другая черта этого неизвестного племени: оно явно как-то иначе взаимодействовало с реальностью. Более органично, непосредственно. Их постройки идеально вписаны в ландшафт, не выбиваются из него и по-новому его раскрывают. Всё на своем месте — даже материалы местные. Каждое строение — это прежде всего непривычно естественный разговор с пространством. Мир разговаривает — и тот древний народ явно умел ему отвечать. Вокруг ленд-артов Полисского сама собой вырастает легенда.
Московские «включатели»
«Лихоборские ворота» и «Чермянка» в столице — действительно осколки «древнего мира», открывшегося в Николе-Ленивце. Здесь художник так же органично работает с пространством. «Лихоборские ворота» зарифмованы с окружающей брежневской застройкой геометричностью и пропорциями. Что касается «Чермянки», ансамбль разбросан по всему парку и таким образом собирает его в единое природно-художественное целое. А силуэт одного из главных объектов — «Верши», расположенного на берегу Яузы, обыгрывает ее очертания. Да и сама тема речная: верши — это ведь рыбацкие снасти, которыми издревле пользовались на Руси.
«Там, где сейчас парк “Отрада”, раньше было жуткое место — огромная свалка прямо на берегу Лихоборки. Этот кусочек природы пытались отмыть, очистить и сохранить. Галина Лихтерова предложила мне сделать вход в новый парк. Помню, как я первый раз приехал туда из Николы-Ленивца и был в ужасе от огромных советских гостиниц. Очень неуютно было в таком окружении. Тогда я представил себя вороной, которая очутилась в городе, увидела эту прямоугольную архитектуру и решила, что свить обычное гнездо здесь как-то неприлично. И она взяла прутья и сложила из них строгую геометрическую форму под стать брежневским многоэтажкам. Такая ворона, поучившаяся в архитектурном институте, мне представилась. Отсюда и родилась форма “Лихоборских ворот”»
Николай Полисский
Николай Полисский. Ансамбль «Чермянка». Верши. 2014 г.
Внешне ансамбль «Чермянка» напоминает какие-то древние, сплетенные из лозы, трубы — руины странного первобытного воздухопровода, лишь фрагментами дотянувшегося до наших дней, но, может, где-то в трещинах еще сохранившего воздух мамонтов и саблезубых тигров. Когда видишь эти руины, невольно думаешь о разорванной связи времен, о том древнем племени из Ленивца, которое явно как-то иначе взаимодействовало с реальностью. Хотя, возможно, это вовсе не руины — возможно, трубы, как прежде, оплетают весь парк, даже весь город, просто укрывавшая их мантия-невидимка местами поистерлась и спала.
Окно-роза Амьенского собора. Франция. XIII в.
Постоишь перед «Лихоборскими воротами» минут десять — начнет мерещиться готика. Силуэт грубоват, само собой. Зато сплетения хрупких прутьев кажутся предками ажурных роз готических соборов.
Как и в Ленивце, московские объекты Полисский создает вместе с историей. Его постройки имеют тот же древний дремучий облик, который впитал в себя воспоминания-предсказания о разных культурных эпохах. Парки «Отрада» и «Чермянка» — под стать. Тоже диковатые зеленые острова, чудом не упорядоченные всепроникающим мегаполисом. На самом деле, конечно, упорядоченные — просто очень деликатно, чтобы сохранить дух того, что педантичные люди называют «хаосом природы». Создательница обоих парков — ландшафтный архитектор Галина Лихтерова. С Полисским и мастерами «Никола-Ленивецких промыслов» у них сложился хороший творческий союз. «Чермянку», правда, в этом году решили облагородить. А «Отрада» верна себе. Эта узенькая зеленая змейка, протянувшаяся по берегам такой же извилистой Лихоборки, улизнула в овраг не только от машин Алтуфьевского, но, кажется, и от цивилизации. Заросший камышами берег изрезан тропами — местные жители, отдыхающие у мангалов, и утки отлично уживаются на нем под кронами могучих морщинистых деревьев. Дети же в это время с криками слетают на великах и самокатах с высоких непричесанных склонов. Даже небольшое болотце есть. И хотя парк — совсем крошечный, чувство первозданного леса, не сильно затоптанного человеком, все-таки появляется, пусть и не очень надолго… Над заросшими склонами нависают тяжелые брежневские башни, гудят машины, да и дела, которые наверняка ждут после прогулки, постепенно забираются в мысли. Конечно, не Ленивец. Убежать от шумного города в золотой век не выйдет. Да и глупо бежать, если честно. Ленд-арт здесь вовсе не за этим.
Если набросать на карте наши обычные маршруты, картинка получится не очень захватывающая: несколько плотных линий — истоптанные вдоль и поперек дороги — и совсем неисчерченное пространство вокруг. К метро, на нем или на машине — в офис или коворкинг, в школу, в университет, на дополнительные занятия, потом — обратно. Плюс несколько любимых мест поблизости или в центре. Вот и вся карта. Гугл-календарь выглядит похоже — список привычных дел. Если не произойдет что-то экстренное, я, кажется, могу представить свой будний день и через три месяца. Но жизнь в мегаполисе — не только плотный график и поставленный на Repeat плейлист действий. Это еще и вечная спешка, толпа в метро, пробка, пейзаж, проносящийся за стеклом автобуса или такси. Это еще и множество мелькающих деталей, на которые постоянно отвлекаешься и в которых так легко потеряться. Поэтому те самые доходные дома, старые особнячки, церквушки и сталинки из первого абзаца одновременно существуют и нет. Вроде из поля зрения никуда не делись, но удержать внимание уже не могут. С природой и того хуже… Вообще, мы возмутительно мало интересуемся пространством, в котором живем. После того как основные смыслы эмигрировали в интернет, с реальностью, с офлайном, нам, кажется, стало попросту скучно. Вряд ли ей больше нечего рассказать. Но мало кто любит разговаривать со скучающим и несосредоточенным собеседником.
Так, может быть, красота органичных ленд-артов Полисского — в непосредственности, в каком-то живом ощущении окружающего пространства и заинтересованности в нем, которые раньше (как будто; может быть) были, а сегодня жителю мегаполиса приходится к ним вырываться? На фестивалях в Николе-Ленивце собираются тысячи человек. Многие приезжают с палатками и в другое время. Не все, конечно, но некоторые точно едут сюда именно за этим ощущением.
Николай Полисский. Ансамбль «Чермянка». Орган. 2014 г.
В Москве же строения художника приобретают дополнительный смысл. Помните, в самом начале мы говорили об удивлении? Оно сродни пробуждению — отнимает у сна, выталкивает из торопливого полуавтоматического движения от цели к цели. Стоит только, глядя на причудливые ворота или на «Верши», мысленно спросить: «Что это?» — и пространство «включается». Оно больше не мертвый механический фон, не беззначная декорация для «главных» человеческих дел. Оно — собеседник. «Лихоборские ворота» и ансамбль «Чермянка» Полисского — не просто необычные арт-объекты. Они еще и такие «включатели». Привлекают внимание, шокируют — когда появилась «Чермянка», сбитые с толку местные жители даже устроили шумную дискуссию о ней, но, главное, удивляют, выводя зрителя к непосредственному переживанию и размышлению.
«Искусство абсолютно не рационально. Оно ни за чем не нужно, и в то же время без него совершенно невозможно жить. Любой мегаполис — это очень рационализированная, жесткая среда, в которой человеку достаточно сложно существовать. Именно поэтому в нем должна быть не связанная с деловой жизнью интеллектуальная природа. Она — как своеобразная терапия, интеллектуальное спасение от деловых смыслов. Дать его способно только искусство»
Николай Полисский
Граффити церкви Спаса на Нередице. Даты неизвестны
Граффити церкви Спаса на Нередице. Даты неизвестны
Примерно так же работает и легенда о древнем племени, которое возвело эти странные постройки. На одной из искусствоведческих практик я оказался в Великом Новгороде. Мы посмотрели невообразимое количество храмов, монастырей и фресок, но главным воспоминанием остались граффити, процарапанные заскучавшими учениками в каком-нибудь XIII или XIV веке на стенах церкви Спаса на Нередице. На первый взгляд, в них не было ничего красивого — просто корявые надписи, символы и рожицы-автопортреты. Но в тот момент я очень живо ощутил, что эти хулиганы, там, в прошлом, были не буквами или иллюстрациями в учебнике, а настоящими, и вот сейчас обрывок их сообщения летел ко мне мимо татаро-монгольского нашествия, объединения Руси, реформ Петра I, всей Российской империи и СССР, а главное — мимо миллионов людей, таких же настоящих.
Историческое прошлое «Лихоборских ворот» и «Чермянки», конечно, сконструировано, но так ли оно далеко от реальности?.. Эти «включатели» выталкивают не только из повседневной монотонности, но вообще из границ современности с ее смыслами, модами и ценностями. Теперь заданные ими установки — одни из многих, только этап на пути бесконечного поиска человечества, а мы сами уже не просто москвичи 2021-го, но участники очень долгой, трудной и захватывающей истории, разворачивающейся на крошечной планете в совершенно непредставимой Вселенной. Очевидные, банальные слова. Но сильное и, думаю, очень нужное ощущение. Потому что оно — тоже «включатель» для осознанности, готовности и желания отвечать за себя, наконец для самостоятельного мышления, важность которого сложно переоценить в многословный век информации.
История, произошедшая с Николаем Полисским зимой 2000-го, символична. Заснеженное поле, чуть заметенное шоссе, машина. Казалось бы, что может быть особенного в снеге? Но стоит «заговорить» с ним, раз, другой, третий, — и он подскажет идею, которая вполне способна повернуть жизнь в новом и, возможно, более захватывающем направлении. А даже если не повернет… Ведь гораздо интереснее и как-то живее, когда вокруг собеседники. Москва — город-коллаж из эпох, стилей, мировоззрений. Разговоры могут получиться стоящие. Хорошо бы уметь иногда выпадать из вечного делового движения и «включаться». Ленд-арты Полисского — но, конечно, не только они — готовы в этом помочь. Вы еще не забыли про то древнее выдуманное племя? Может быть, его умение как-то иначе взаимодействовать с реальностью началось как раз с такого «включения»?
текст: Сорин Брут
фото: Ростислав Красноперов
Загрузка...
