Богатырь русской живописи

Виктор Михайлович Васнецов — художник, которому, по мнению его современника Михаила Васильевича Нестерова, было «суждено возродить забытые традиции великой нашей древнерусской живописи». Такой отзыв Васнецов заслужил глубоким чувством того национального, исконного, что носит имя «русского духа». Его кисть живописала бытовые, исторические и с особенной охотой — былинно-сказочные сюжеты, наполненные великой духовной мощью. Поэзия полотен Васнецова, созвучная сердцу русского человека, снискала художнику народную любовь. Однако широко тиражируемый образ «сказочника» затмил фигуру реального, живого человека, который знал и взлеты, и падения, и горести, и радости. 15 мая исполнится 170 лет со дня рождения Виктора Васнецова. Так какой же он, «истинный богатырь русской живописи»?
Виктор Васнецов был вторым ребенком в большой семье священника Михаила Васнецова. Отец художника всегда хотел, чтобы дети росли вдумчивыми, читающими, наблюдательными. Будучи человеком образованным, он понимал — в глухом селе Рябово, куда они переехали, получить хорошие знания трудно. Поэтому как мог сам обучал детей: вечером все читали научные журналы, учились рисовать, писать акварелью. В семье Васнецовых была негласная традиция: сыновья должны наследовать профессию отца. Поэтому юного художника в 1858 году отдали в духовное училище, а вскоре перевели в Вятскую духовную семинарию. Тогда никто не учел интересов младшего Васнецова. Воспитанный в далекой от города среде, он с детства наблюдал за народом, который ходил в крестьянских национальных костюмах, ел из расписной посуды, а по утрам распевал на разные голоса песни. Дети крестьян играли простыми самодельными игрушками. «Я жил в селе среди мужиков и баб и любил их, как своих друзей и приятелей, слушая их песни и сказки, заслушивался, сидя на посиделках при свете и треске лучины», — так говорил впоследствии художник.
На скамье в семинарии юному Виктору Васнецову приходилось скучать: священные тексты быстро надоедали и учеба не приносила удовольствия. Он хотел творить — писать родную природу, представлять на своих полотнах былины и предания о борьбе народа с врагами. К счастью, Михаил Васнецов не стал настаивать и позволил сыну оставить обучение в семинарии на последнем курсе ради поступления в Петербуржскую академию художеств. Но времени, проведенного в церковном заведении, Виктору Васнецову было не жаль: оттуда он вынес глубокое знание сложной православной символики. В дальнейшем он использует его в монументальной живописи и в храмовых росписях.
Увы, материально юному художнику родные помочь не могли: помимо Виктора в семье было еще пять детей. Поэтому будущему студенту художественной академии пришлось самому искать способ заработать на билет до Санкт-Петербурга. Васнецову повезло: один из его близких друзей, ссыльный польский художник Михал Эльвиро Андриолли, познакомил его с нужными людьми — епископом Адамом Красинским и губернатором Николаем Компанейщиковым. Они помогли устроить в городе художественную лотерею, на которой разыгрывались жанровые картинки Васнецова: «Жница», «Баба-торговка», «Молочница». «Солидный» капитал художника составили заработанные 60 рублей и маленькая сумма в дорогу от отца. Однако этого хватило на исполнение мечты, и в начале августа 1867 года бывший семинарист отправился в Петербург.
Скромный, хорошо воспитанный, талантливый, Виктор Васнецов легко прошел вступительные испытания, но не смог преодолеть застенчивости: искать свою фамилию в списке поступивших он не стал. Но год скитаний по большому городу не прошел зря: удача улыбнулась юному художнику, и он нашел подработку в картографическом заведении. Всю свою неучебную зиму Васнецов посвятил занятиям в школе Общества поощрения художеств. Там он познакомился с преподавателем Иваном Крамским, ставшим впоследствии его другом и советчиком.
Прошел год, и Виктор Васнецов снова решил попытать удачи в академии художеств. Фраза «вы ведь уже зачислены с прошлого года» удивила живописца.
Началась новая жизнь. В академии художник познакомился с Ильей Репиным, Архипом Куинджи, Василием Суриковым. Больше всего из академических педагогов Васнецов запомнил художника Павла Чистякова. Студенты в шутку называли его «всеобщий педагог»: обладающий внутренним зрением Чистяков сразу замечал особенности каждого своего ученика. Сумел он разглядеть и недюжинный талант юного Васнецова — работал с ним как с другом, ободряя при неудачах и радуясь победам. «Много тепла и света внесли в мою жизнь разговоры с Павлом Петровичем Чистяковым», — вспоминал потом Виктор Васнецов.
Дела шли успешно. Несмотря на то, что приходилось постоянно отвлекаться от занятий ради заработка, Васнецова не покидало вдохновение. Первый год учебы в академии принес художнику заслуженную награду за рисунок «Христос и Пилат перед народом»: большую серебряную медаль второго достоинства. Однако 1870 год был не только радостным — у художника умер отец, а значит, проблема денег стала более насущной. Васнецов взял в Петербург своего шестнадцатилетнего брата Аполлинария и всячески заботился о нем, помогал развивать талант художника. В это тяжелое время он выполнил около двухсот иллюстраций к «Народной азбуке», а также обратился к сказкам — «Коньку-горбунку», «Жар-птице» и другим.
Виктор Васнецов всё больше и больше чувствовал себя самостоятельным художником и охладевал к занятиям в академических стенах. Ему хотелось писать картины на темы русских сказок и былин, а профессорам это было чуждо. Настало время расстаться с альма-матер. Именно в те дни Васнецов стал приближаться к своему неофициальному званию — «родоначальник нового, “национального” направления». Характеры русских воинов вдохновляли художника: «Я всегда был убежден, что… в сказке, песне, былине, драме сказывается весь цельный облик народа, внутренний и внешний, с прошлым и настоящим, а может быть, и будущим… Плох тот народ, который не помнит, не ценит и не любит своей истории».
Решительный переход к эпическо-былинным темам Васнецов совершил в Москве. «Когда я приехал в Москву, то почувствовал, что приехал домой и больше ехать уже некуда. Кремль, Василий Блаженный заставляли меня чуть не плакать, до такой степени всё это веяло на душу родным, незабвенным», — художник был покорен Златоглавой. Васнецов понял, что здесь его место — то, которое он так долго искал.
В Москве была написана картина «После побоища Игоря Святославича с половцами». Это полотно Васнецов создал, вдохновившись поэтическим сказанием «Слово о полку Игореве». Казалось бы, сюжет невеселый — погибшие воины, среди них не только вражеское племя половцев, но и русские богатыри. И стар и млад, и свой и чужой — все лежат на одном поле и словно смотрят сквозь закрытые глаза на небо. А вот небо у Васнецова светлое, на нем ни тучки, и трава — не пожухшая, молодая, зеленая. Всю скорбь русского народа передают тела великих воинов да стервятники, кружащие над ними. Перед смертью все равны, однако природа противопоставлена ей. Васнецов сумел воспеть подвиг русских воинов через художественную антитезу. Он и не собирался делать картину мрачной — он хотел, чтобы она внушала надежду.

Самое поэтичное полотно «Аленушка»

Но посыл художника практически никто не понял. Картина получила смешанные отзывы, и большинство из них были отрицательными. Васнецов был удручен — кроме друзей, полотно «После побоища Игоря Святославича с половцами» никто не оценил.
Однако Васнецов не отчаялся. Он познакомился с известным меценатом, богатым промышленником Саввой Ивановичем Мамонтовым и летом поехал к нему в имение в Абрамцево. Там он, вдохновленный пейзажами, написал свое самое поэтичное полотно — «Аленушка». Художник отошел от сюжета сказки, но не поменял его настроения. Девушка на картине полна печали, скорби, и природа созвучна ее состоянию. Совсем не сказочная героиня — она живая, тоскующая. Кстати, интересен факт, что образ бедной сироты Васнецов срисовал с местной жительницы: «…встретил одну девушку, поразившую мое воображение. Столько тоски, одиночества и чисто русской печали было в её глазах. Каким-то особым русским духом веяло от нее». А вот следующую работу он написал по просьбе Саввы Мамонтова. «Иван-царевич на Сером Волке» — это эпизод из сказки, изложенной Александром Николаевичем Афанасьевым. Картина полна символизма: здесь могучий непроходимый лес, сквозь который прорывается Иван-царевич вместе с похищенной Еленой Прекрасной на верном Сером Волке. Огромные ветви деревьев напоминают лапы чудовищ. Великаны любыми способами хотят удержать беглецов, а топкое болото с кувшинками создает влюбленным дополнительное препятствие. Но любовь вечна — и расцветшее яблоневое дерево в этом темном бору является символом всепобеждающей силы добра. Это знак счастливого конца сказки.

«Иван-царевич на Сером Волке»

Но главной, монументальной работой Васнецова стали, конечно же, «Богатыри». «Я считаю, что в истории русской живописи «Богатыри» Васнецова занимают одно из первейших мест», — писал Владимир Стасов о картине, над которой художник работал почти двадцать пять лет. Характеры персонажей картины Васнецов изобразил в соответствии с былинными образами. В центре — могучий Илья Муромец, простой муромский детина. Именно он негласный лидер группы богатырей. В Илюшеньке чувствуется спокойная уверенная сила, один его вид заставляет даже самого грозного соперника обратиться в бегство. Богатырь справа — молодой Алеша Попович, пылкий сердцем. Ловкий, хитрый, находчивый, он является душой компании — балагур, певец и гусляр. Третий богатырь — Добрыня Никитич — самый вдумчивый, предусмотрительный из всех. Он вот-вот достанет свой меч — всегда готов обороняться и крушить врагов. В то же время именно Добрыня является «головой» богатырей — ему можно поручить самые сложные задания, требующие недюжинного ума и дипломатического такта.

«Богатыри»

Картина «Богатыри» не выглядит пугающей — истинная сила русского народа совсем не в мечах и кольчугах. За ними — могучая Русь. Пейзаж с темно-зелеными холмами, выжженной степью и бесконечным серо-стальным небом создан плавными линиями. Васнецов хотел передать не только значительность и величие самих богатырей, но и природы. В одном из писем художнику в 1898 году В. В. Стасов написал: «…когда с возможным для нас совершенством и полнотой изобразим и выразим красоту, мощь и смысл наших родных образов — нашей Русской природы и человека — нашей настоящей жизни, нашего прошлого… сумеем в своем истинно национальном отразить вечное, непреходящее».
Конечно, Васнецова-художника знают все. Гораздо менее известны его другие работы — монументальные росписи, архитектурные проекты, театральные декорации. Его первой архитектурной работой стала роспись церкви Спаса в родном Абрамцеве. Васнецов с энтузиазмом подошел к этой работе: он изменил пропорции постройки, увеличив высоту стен за счет кровли.
Благодаря его трудам церковь стала более освещенной: Васнецов перенес северный фасад на место южного, тем самым «распахнув» окна. Его эпические полотна прекрасно подошли к простому строгому стилю северных русских церквей. Вспоминая эту работу, художник любил говорить: «Подъем энергии и художественного творчества был необыкновенный…»

«Проект фасада Третьяковской галереи» великого Виктора Васнецова

Однако самым известным его «дизайн-проектом» стал новый фасад Третьяковской галереи. Васнецов долгое время дружил с Павлом Михайловичем Третьяковым, известным коллекционером и меценатом. Всю жизнь Третьякова привлекала русская идея, столь явно выраженная в картинах художника. После смерти Третьяковых Попечительский совет галереи решил пристроить к зданию новый фасад. И, конечно же, за эту работу взялся Васнецов — совершенно безвозмездно. Таким образом художник решил почтить память друзей, которые внесли неоценимый вклад в мир искусства своей коллекцией картин. Сегодня мы можем увидеть фасад, похожий на терем из сказок: даже здесь Виктор Васнецов обратился к любимой теме. Герб Москвы — Георгий Победоносец, поражающий копьем дракона, — появился над главным входом. В самой верхней части фасада расположена надпись, рассказывающая о бессмертном даре братьев Третьяковых.

Главный вход Третьяковской галереи сегодня

Сказка «Снегурочка» позволила Виктору Васнецову попробовать себя в новом амплуа художника-декоратора. Он сделал эскизы нарядов для актеров, спроектировал обстановку пьесы. Его друзья и зрители сошлись в едином мнении — «такого еще не было». Особенно удалась художнику знаменитая Берендеева палата: именно ее назвали «гимном русского зодчества». Эта былинная яркая декорация донесла до зрителей очарование грустной поэтической сказки. К слову, сам Васнецов не остался без роли: ему достался образ Деда Мороза. В дальнейшем он часто шутил на эту тему и даже написал забавное четверостишие:

«Да, я писал стихи,
То стихи были, не проза!
Ах, грехи мои, грехи —
Деда я играл Мороза!»

Эскизы В. М. Васнецова к сказке «Снегурочка»

Деятельность Васнецова-декоратора была успешной, но кратковременной. После «Снегурочки» он создал декорации к драме Шпажинского «Чародейка» и к опере Даргомыжского «Русалка». Постановщики до сих пор сохраняют оригинальные идеи художника.
Конечно, одной статьи не хватит, чтобы пройти вместе с Васнецовым шаг за шагом весь творческий путь. Каждый день он развивал свой талант в разных ипостасях, умел находить нечто новое в обыденной жизни, максимально приближал своих героев к простым русским людям. Он и себя не отделял от народа, в котором видел мощь, красоту, удаль. Васнецов сумел стать величайшим русским художником, потому что обладал действительно богатырской силой духа — той силой, которую он навсегда передал своим бессмертным произведениям.

текст: В. Разводовская фото: www.posterclub.ru, kelohouse.ru